В старом доходном доме в Ордынском тупике, где мне недолго пришлось жить, большинство квартир оставались тогда коммуналками. С черными эбонитовыми звонками и фамилиями, написанными в незапамятные времена чернилами, которые к указанным временам основательно повыцвели.
Лифт в доме теоретически имелся, но хронически не работал. Поэтому на свой четвертый этаж я обычно путешествовала пешком. Мимо огромных квартирных дверей – некоторые были обиты дерматином, а некоторые – просто покрашены коричневой краской в сто слоев. Мимо черных эбонитовых звонков.
У одной из дверей – на втором, кажется, этаже? – таких звонков было три. Первые две фамилии – условны, я их не помню.
Иванов – 1 звонок.
Петров – 2 звонка.
Валуа – 3 звонка.
А потом я уехала из этого дома. Сразу и навсегда. Но до сих пор иногда жалею, что так и не узнала, как же выглядели представители семейства Валуа московского разлива образца середины восьмидесятых...
Лифт в доме теоретически имелся, но хронически не работал. Поэтому на свой четвертый этаж я обычно путешествовала пешком. Мимо огромных квартирных дверей – некоторые были обиты дерматином, а некоторые – просто покрашены коричневой краской в сто слоев. Мимо черных эбонитовых звонков.
У одной из дверей – на втором, кажется, этаже? – таких звонков было три. Первые две фамилии – условны, я их не помню.
Иванов – 1 звонок.
Петров – 2 звонка.
Валуа – 3 звонка.
А потом я уехала из этого дома. Сразу и навсегда. Но до сих пор иногда жалею, что так и не узнала, как же выглядели представители семейства Валуа московского разлива образца середины восьмидесятых...